Трое детей Мастера Вана
Однажды к Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного.
— Отец, — жеманясь и краснея, сказал старший сын — Мне кажется, я люблю мужчин больше, чем женщин.
А среди мужчин я больше всех люблю Сунь Ахуя из соседней деревни. Он такой… такой! он как Бьякуи из «Блича»!
Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и наследника своего мастерства, но… извини, я хочу иначе.
Ничего, если я приведу в дом Сунь Ахуя, и мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?
— Папа, — потупясь, сказал средний сын — Мне кажется, я пацифист и не могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания.
Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который прославится на всю Поднебесную, но… извини,
я хочу иначе. Ничего, если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы откармливаем на Праздник Фонарей?
Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!
— Папа! — сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу — Ты знаешь, я ведь молодая, красивая
и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену, умелую хозяйку
и заботливую мать своих многочисленных внуков, но… извини, внуков у тебя не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником,
сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем «Матисе» и куплю тебе замечательное
кресло-качалку…
Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но так и не издал ни звука. «А нужно ли? — подумал
он вдруг. — Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности!
Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы!
В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!»
— Хорошо, — устало сказал он, — живите как хотите.
........................................
…прошло десять лет. Дети жили как хотели, а Мастера Вана это невыносимо отравляло и мучило.
Он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино
и курит свою любимую кривую трубочку.
— Как поживаешь, сосед? — спросил Мастер Ван.
— Все ли в порядке? Что детишки?
Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:
— Старший сын женился на дочери уездного судьи. Они живут душа в душу, сын хорошо зарабатывает, у них в городе большой дом.
Средний сын служит в императорской коннице на южных рубежах Поднебесной. Он начальник «длинной сотни» конников. Враги боятся его,
как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят.
А дочь — что ж, вон моя красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков…
— Невероятно! — вскричал Мастер Ван. — Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе,
желая странного?!
Мастер Чжан степенно кивнул.
— Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!
— Я просто сказал им, что если не перестанут валять дурака, я перебью их лопатой
Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который прославится на всю Поднебесную, но… извини,
я хочу иначе. Ничего, если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы откармливаем на Праздник Фонарей?
Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!
— Папа! — сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу — Ты знаешь, я ведь молодая, красивая
и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену, умелую хозяйку
и заботливую мать своих многочисленных внуков, но… извини, внуков у тебя не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником,
сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем «Матисе» и куплю тебе замечательное
кресло-качалку…
Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но так и не издал ни звука. «А нужно ли? — подумал
он вдруг. — Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности!
Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы!
В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!»
— Хорошо, — устало сказал он, — живите как хотите.
........................................
…прошло десять лет. Дети жили как хотели, а Мастера Вана это невыносимо отравляло и мучило.
Он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино
и курит свою любимую кривую трубочку.
— Как поживаешь, сосед? — спросил Мастер Ван.
— Все ли в порядке? Что детишки?
Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:
— Старший сын женился на дочери уездного судьи. Они живут душа в душу, сын хорошо зарабатывает, у них в городе большой дом.
Средний сын служит в императорской коннице на южных рубежах Поднебесной. Он начальник «длинной сотни» конников. Враги боятся его,
как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят.
А дочь — что ж, вон моя красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков…
— Невероятно! — вскричал Мастер Ван. — Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе,
желая странного?!
Мастер Чжан степенно кивнул.
— Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!
— Я просто сказал им, что если не перестанут валять дурака, я перебью их лопатой
инет велик, и оказалось что запись сия в погибших соцсетях имеет окончание --
С тех пор учение Свободной Личности в Поднебесной пошло на убыль, а учение Просветляющей Лопаты расцвело.
О, страждущий Просветления! Стань на Путь Лопаты! И да будет тебе Нирванна.
Леонид Истомин.