Впрочем не так всё просто, обсуждение там интересное ещё...
Оригинал взят у
visualhistory в Микрорайоны как проклятие современных городовУверен, что однажды вся градостроительная политика последних десятилетий
будет признана преступлением против человечества.
Оригинал взят уgre4ark в Многоэтажная ловушка: почему не нужны микрорайоны?
будет признана преступлением против человечества.
Оригинал взят у
gre4ark в Многоэтажная ловушка: почему не нужны микрорайоны?Неплохая статья от Сергея Щелкунова:
В начале ХХ века архитекторы-модернисты – как, например, швейцарец Ле Корбюзье – мечтали о новых величественных городах. Маленькие
и тесные «капиталистические» кварталы должны были остаться в прошлом, на смену им приходили «микрорайоны» - широкие автомобильные
магистрали, панельные многоэтажки посреди огромных общественных парков, все бытовые сервисы - в пешей доступности. Было время - первые
послевоенные десятилетия - когда они массово строились не только в социалистических странах, но и в пострадавших от бомбежек городах
Европы. Однако уже в 1970-х европейцы начали их сносить. Зато постсоветские архитекторы и застройщики продолжают проектировать и возводить
бетонные муравейники, а горожане - покупать в них квартиры…
Микрорайонная застройка не учитывает интересы отдельного человека и отдельных домовладений, а сразу делит городское пространство
на своеобразные зоны с разным функциональным назначением: сюда гражданин приезжает ночевать, а сюда – работать, здесь для него
расположена зона отдыха, а вон – автотранспортная магистраль, с помощью которой можно добраться в соседнюю «зону».
Там, где старый квартал располагался скученно и компактно, микрорайон растягивался на целые километры; многоэтажные однотипные дома
хаотично разбрасывались по огромным дворам-пустырям - это должно было создавать ощущение вольного простора.
Справедливости ради стоит сказать, что в начале-середине ХХ века такая концепция была даже прогрессивной: промышленные зоны уводили от жилых помещений, между домами разбивались скверы и парки, автомобили мчались по широким проспектам вместо узких исторических улочек. Но довольно скоро начались проблемы, ведь город существует лишь во всем его функциональном многообразии, а подобные районы предлагают весьма скудный набор возможностей. Одни закономерно превратились в гигантские парковки, другие - в необъятные промышленные зоны, а «спальники» и вовсе вымирали, едва на них опускались сумерки. Всё это порождало неизбежные «маятниковые перемещения» по городу, поскольку жители микрорайона не имели возможности реализоваться у себя же дома. Жизнь в городе – это не только работа и сон, но и образование, медицина, развлечения, гастрономия. И если всего этого нет по соседству, то горожанин начинает испытывать серьезный дискомфорт.
Ведь что предлагала людям старая квартальная застройка? Разнообразные общественные пространства – улицы, переулки, скверы; на первых этажах зданий расположены продуктовые магазины, кафе, книжные лавки. Дворы – уютны и компактны, дети могут гулять там в безопасности. Застройка соразмерна горожанам, а значит - воспринимается более человечно, да и при транспортных передвижениях город становится более узнаваем.
А вот окрестные пейзажи микрорайонов повергали горожанина в полнейшее уныние. Земля микрорайона – общая и ничейная, обдуваемые всеми ветрами панельные дома – дешевые, типовые и однообразные, магазины приходится размещать в подвалах: цокольные этажи устраивались так, что организовать в них привычную торговую точку было невозможно. Большие дома «давили» на психику, а к большим общественным дворам нельзя было прикипеть душой - они воспринимались как нечто чужеродное. Их можно было «очеловечить», но с большими затратами, поэтому они так и оставались неблагоустроенными пустырями.
Кроме того, микрорайонная застройка всегда начинается на определенной дистанции от пешеходных тротуаров (от 15 до 25 метров). В жизни вся эта территория превращается в своеобразный «бермудский треугольник», где ничего не происходит и пролегают лишь инженерные сети. Эта территория не принадлежит местным жителям, они не могут ее использовать.
Неудивительно, что населению микрорайонов жилось тоскливо, они не чувствовали себя в безопасности, у них пропало «чувство локтя». Здесь начинало процветать мелкое вредительство и порча, буквально за полвека районы превращались в обветшалые трущобы (продолжая при этом бесконтрольно разрастаться), тут оседали люди, приезжающие на заработки или криминальные «гастроли», и такой контингент создавал зону повышенной конфликтности - разрасталась эпидемия тяжких преступлений.
Ситуация усугублялась и тем, что жители микрорайонов начали самовольно огораживать свои придомовые территории («каждый дом захочет иметь свою парковку, детскую площадку и охрану»). Добрались сюда вездесущие застройщики, принявшиеся лепить на «ничейных» пустырях дешевые «свечки» безо всякой сопутствующей инфраструктуры. Психологи утверждают, что подобная перенаселенность - когда ты не можешь запомнить постоянно сменяющиеся лица - неизбежно приводит к «безличности общения». К этому надо прибавить расстояния, которые преодолевает житель микрорайона, чтобы выбраться в центр - приехав на работу после преодоления большого количества самых разных препятствий, он уже чувствует себя измотанным и уставшим. И, кстати, несмотря на большие расстояния, которые приходится преодолевать, жители таких районов страдают от недостатка движения и гиподинамии. А есть еще и обычная депрессия:
«Прямые линии, четко прочерченные углы и любое однообразие - это агрессивная видеосреда. Такие сооружения еще называют «домами-вампирами». У 80 процентов пациентов столичных психиатров налицо так называемый синдром большого города. Может быть, отчасти и из-за этого в спальных районах, где больше всего унылых однотипных зданий, преступность растет год от года».
«Постройки с голыми серыми стенами, большими поверхностями стекла, ровными линиями крыш считаются наиболее опасными для глаза. Ему при такой картинке не за что “зацепиться”. Напряженно сканируя пространство, глаз получает однообразную информацию и “не знает”, какой из элементов должен зафиксировать, выделить. Зрительная система работает в некомфортном, непривычном режиме».
— считает доктор биологических наук Василий Филин.
Как видим, микрорайоны давно уже не соответствуют ни социальному укладу, ни требованиям современного градостроительства. Но многие чиновники и «девелоперы» продолжают считать застройку 25-этажными зданиями коммерчески выгодной и утверждают, что это очень удобно для будущих жильцов.
Впрочем, все больше архитекторов говорят о том, что новые микрорайоны строить нельзя, а старые должны быть преобразованы: сетку улиц надо уплотнить, а этажность - уменьшить. Фактически, спальные кварталы нужно возвращать обратно в город, добавив им все недостающие функции. Например, «открыть там ресторан или локальный культурный центр».
Но вот отечественные застройщики мало заинтересованы в этом, как и в хорошей и качественной архитектуре. Они вроде и понимают, что микрорайонные джунгли – малопривлекательны и морально устарели. Но раз квартиры продаются, то и менять ничего не хочется: чем тратить время на разработку интересных архитектурных решений, проще штамповать старые модели.
Да и чиновники с депутатами не прочь заработать, выделяя им под строительство очередной лакомый земельный кусочек…
Посты по теме:
Как застраивать города?
Подборка постов про застройку города
В начале ХХ века архитекторы-модернисты – как, например, швейцарец Ле Корбюзье – мечтали о новых величественных городах. Маленькие
и тесные «капиталистические» кварталы должны были остаться в прошлом, на смену им приходили «микрорайоны» - широкие автомобильные
магистрали, панельные многоэтажки посреди огромных общественных парков, все бытовые сервисы - в пешей доступности. Было время - первые
послевоенные десятилетия - когда они массово строились не только в социалистических странах, но и в пострадавших от бомбежек городах
Европы. Однако уже в 1970-х европейцы начали их сносить. Зато постсоветские архитекторы и застройщики продолжают проектировать и возводить
бетонные муравейники, а горожане - покупать в них квартиры…
Микрорайонная застройка не учитывает интересы отдельного человека и отдельных домовладений, а сразу делит городское пространство
на своеобразные зоны с разным функциональным назначением: сюда гражданин приезжает ночевать, а сюда – работать, здесь для него
расположена зона отдыха, а вон – автотранспортная магистраль, с помощью которой можно добраться в соседнюю «зону».
Там, где старый квартал располагался скученно и компактно, микрорайон растягивался на целые километры; многоэтажные однотипные дома
хаотично разбрасывались по огромным дворам-пустырям - это должно было создавать ощущение вольного простора.
Справедливости ради стоит сказать, что в начале-середине ХХ века такая концепция была даже прогрессивной: промышленные зоны уводили от жилых помещений, между домами разбивались скверы и парки, автомобили мчались по широким проспектам вместо узких исторических улочек. Но довольно скоро начались проблемы, ведь город существует лишь во всем его функциональном многообразии, а подобные районы предлагают весьма скудный набор возможностей. Одни закономерно превратились в гигантские парковки, другие - в необъятные промышленные зоны, а «спальники» и вовсе вымирали, едва на них опускались сумерки. Всё это порождало неизбежные «маятниковые перемещения» по городу, поскольку жители микрорайона не имели возможности реализоваться у себя же дома. Жизнь в городе – это не только работа и сон, но и образование, медицина, развлечения, гастрономия. И если всего этого нет по соседству, то горожанин начинает испытывать серьезный дискомфорт.
Ведь что предлагала людям старая квартальная застройка? Разнообразные общественные пространства – улицы, переулки, скверы; на первых этажах зданий расположены продуктовые магазины, кафе, книжные лавки. Дворы – уютны и компактны, дети могут гулять там в безопасности. Застройка соразмерна горожанам, а значит - воспринимается более человечно, да и при транспортных передвижениях город становится более узнаваем.
А вот окрестные пейзажи микрорайонов повергали горожанина в полнейшее уныние. Земля микрорайона – общая и ничейная, обдуваемые всеми ветрами панельные дома – дешевые, типовые и однообразные, магазины приходится размещать в подвалах: цокольные этажи устраивались так, что организовать в них привычную торговую точку было невозможно. Большие дома «давили» на психику, а к большим общественным дворам нельзя было прикипеть душой - они воспринимались как нечто чужеродное. Их можно было «очеловечить», но с большими затратами, поэтому они так и оставались неблагоустроенными пустырями.
Кроме того, микрорайонная застройка всегда начинается на определенной дистанции от пешеходных тротуаров (от 15 до 25 метров). В жизни вся эта территория превращается в своеобразный «бермудский треугольник», где ничего не происходит и пролегают лишь инженерные сети. Эта территория не принадлежит местным жителям, они не могут ее использовать.
Неудивительно, что населению микрорайонов жилось тоскливо, они не чувствовали себя в безопасности, у них пропало «чувство локтя». Здесь начинало процветать мелкое вредительство и порча, буквально за полвека районы превращались в обветшалые трущобы (продолжая при этом бесконтрольно разрастаться), тут оседали люди, приезжающие на заработки или криминальные «гастроли», и такой контингент создавал зону повышенной конфликтности - разрасталась эпидемия тяжких преступлений.
Ситуация усугублялась и тем, что жители микрорайонов начали самовольно огораживать свои придомовые территории («каждый дом захочет иметь свою парковку, детскую площадку и охрану»). Добрались сюда вездесущие застройщики, принявшиеся лепить на «ничейных» пустырях дешевые «свечки» безо всякой сопутствующей инфраструктуры. Психологи утверждают, что подобная перенаселенность - когда ты не можешь запомнить постоянно сменяющиеся лица - неизбежно приводит к «безличности общения». К этому надо прибавить расстояния, которые преодолевает житель микрорайона, чтобы выбраться в центр - приехав на работу после преодоления большого количества самых разных препятствий, он уже чувствует себя измотанным и уставшим. И, кстати, несмотря на большие расстояния, которые приходится преодолевать, жители таких районов страдают от недостатка движения и гиподинамии. А есть еще и обычная депрессия:
«Прямые линии, четко прочерченные углы и любое однообразие - это агрессивная видеосреда. Такие сооружения еще называют «домами-вампирами». У 80 процентов пациентов столичных психиатров налицо так называемый синдром большого города. Может быть, отчасти и из-за этого в спальных районах, где больше всего унылых однотипных зданий, преступность растет год от года».
«Постройки с голыми серыми стенами, большими поверхностями стекла, ровными линиями крыш считаются наиболее опасными для глаза. Ему при такой картинке не за что “зацепиться”. Напряженно сканируя пространство, глаз получает однообразную информацию и “не знает”, какой из элементов должен зафиксировать, выделить. Зрительная система работает в некомфортном, непривычном режиме».
— считает доктор биологических наук Василий Филин.
Как видим, микрорайоны давно уже не соответствуют ни социальному укладу, ни требованиям современного градостроительства. Но многие чиновники и «девелоперы» продолжают считать застройку 25-этажными зданиями коммерчески выгодной и утверждают, что это очень удобно для будущих жильцов.
Впрочем, все больше архитекторов говорят о том, что новые микрорайоны строить нельзя, а старые должны быть преобразованы: сетку улиц надо уплотнить, а этажность - уменьшить. Фактически, спальные кварталы нужно возвращать обратно в город, добавив им все недостающие функции. Например, «открыть там ресторан или локальный культурный центр».
Но вот отечественные застройщики мало заинтересованы в этом, как и в хорошей и качественной архитектуре. Они вроде и понимают, что микрорайонные джунгли – малопривлекательны и морально устарели. Но раз квартиры продаются, то и менять ничего не хочется: чем тратить время на разработку интересных архитектурных решений, проще штамповать старые модели.
Да и чиновники с депутатами не прочь заработать, выделяя им под строительство очередной лакомый земельный кусочек…
Посты по теме:
Как застраивать города?
Подборка постов про застройку города