18 марта ...

Роман написан Гюго в 1874 году под непосредственным влиянием событий 1870 — 1871 годов.
Революционную борьбу Коммуны, ее террористические акты Гюго осуждал. Вот почему противником Говена —
сторонника «республики милосердия» — он делает не только врага революции Лантенака, но и представителя революционного Конвента Симурдена.
Отдавая должное его прямоте, силе характера, убежденности, его верности революционному долгу,
Гюго в то же время отрицательно характеризует его революционный фанатизм, заставляя почувствовать превосходство над ним Говена,
в образе которого автор подчеркивает обаяние его гуманистического идеала, мужество и героизм.
... Революция способна решить временные вопросы, но вечные, общечеловеческие вопросы ей не решить. Говен, выражая мысль автора,
говорит Симурдену: «Вы хотите заводить обязательную казарму, а я — школу; вы мечтаете сделать из каждого человека солдата,
а я — гражданина; вы желаете воспитать его грозным, а я — мыслящим; вы основываете республику обнаженных мечей,
а я... я бы основал республику духа»...

М. Е. Елизарова и др., "История зарубежной литературы XIX века"
М., «Просвещение», 1972 г.


Восставшие все ещё надеялись, что на защиту Парижа поднимется провинция; но совет коммуны упустил удобный момент для обращения
к стране. 22 дня длилось обсуждение программы коммуны в различных комиссиях совета, и когда она, наконец, была обнародована,
то было уже поздно, да к тому же в ней не было выставлено никаких определенных практических требований.
Во многих промышленных центрах (Лион, Сент-Этьен, Марсель, Тулуза, Бордо, Лимож) коммуналистические инсуррекции,
предпринятые местным населением безо всякого плана и даже без особого воодушевления, были легко подавлены.
После этого падение столицы было только вопросом времени. Перед ней стояло уже 130-тысячное войско, собранное,
под начальством Мак-Магона, главным образом из военнопленных Меца и Седана, возвращение которых на родину было ускорено
Германией, по просьбе версальского правительства. Осадные работы продвигались вперед со скоростью тем большей,
что в ведении военных дел коммуны царила полнейшая безурядица. В этом отношении никакой перемены не последовало
и после замены Клюзере Росселем. На этого бывшего артиллерийского офицера, который импонировал совету своим хладнокровием,
краткостью и силой своей речи, возлагались большие надежды, но они нисколько не оправдались.

...28 мая наступил конец борьбе: весь Париж был уже в руках версальцев. Последний оплот коммунаров — форт Венсен —
был сдан 29 мая. Начали свою работу военные суды, которые осудили свыше 13000 человек; из них 7500 человек было сослано,
а 21 расстреляны. Расстрел коммунаров производился, в частности, у стены кладбища Пер-Лашез; на этом месте сейчас висит
мемориальная доска. Число федералистов, расстрелянных без суда, в течение братоубийственной недели,
Мак-Магон определяет в 15000 человек, а генерал Аппер считает вдвое более.